Форма будущего времени на -х обозначает действие, осуществление которого лишь намечается. Поэтому семантика данной формы обладает модальной насыщенностью и богатством различных оттенков, обусловленных присоединением к ним частиц и сказуемостных слов. Форма на -х выражает модальные оттенки категоричности и некатегоричности, характеризующие степень достоверности ожидаемого действия.

Модальное значение категоричности форма на -х приобретает в определенных контекстуальных условиях: при эмфатическом наращении к этой форме долгой гласной -а (-ә): авха-а (возьмет), ирхә-ә (придет); при наличии определенных причинно-следственных отношений или условий; при следовании после глагола в форме повелительного и желательного наклонений: «Част болх, энтн дарунь болҗ оддмн»,— гиҗ хәрү өгв (М. Н.) — Ответил: «Сейчас сварится, так как оно имеет обыкновение быстро вариться». Күн Хоңһрт бичә күртн, күрситн авад шивҗ шивчкхв (Б. Б.) — Пусть никто не трогает Хонгора, тех кто заденет, возьму и раскидаю.

Модальный оттенок категоричности и предрешенности формы на -х выражает при наличии в контексте модальных слов эрк биш (обязательно), лавта (действительно), йирин (вообще) и частиц типа ээлхн (да, конечно же), э (да), не, нә (да), -мн (-лмн) —действительно; наречий итклтәһәр (уверенно), чик, чикәр (верно); усилительно уступительной частицы -чн (<чигн), относимой говорящим к разным членам предложения; повторения одного и того же глагола будущего времени; междометий и обращения: Э, менд бәәхлә, ирх җил эрк биш одхч (Э. К ) — Да, если будем живы, в будущем году обязательно поедешь. Чи намртан оч хөр күрхмнч (Б. Б.) — Ты ведь только осенью достигнешь двадцати лет. «Чадхвидн!»—гиҗ Гриша итклтәһәр келв (Б. А.) — «Сумеем!» — уверенно сказал Гриша. «Үзхч, аштнь үзхч!» — гиҗ би эврә зовлңган мартҗ, көвүг иткүлҗ келнәв (Т. л.) — «Увидишь, в итоге увидишь!» — так, забыв о своих бедах, горячо говорю я мальчику, заставляя его поверить. Эх, Монта, чи бидн хойр хан хатн хойрла әдл бәәхвидн! Хәләхч! (Б. А.) — Эх, Монта, мы будем жить с тобой как хан с ханшей! Увидишь!

Весьма характерно употребление формы будущего времени на -х с частицами отрицания уга (-го), биш, -ш (не). Перед отрицанием уга форма будущего времени наращивает согласный н:. ирхн угав (не приду), зогсхн угач (не остановишься), соңсхн уга (не услышит). При отрицании уга (-го) форма будущего времени на -х преобразуется в -ш и отрицание -го пишется слитно: мартш уга — мартшго (не забудет), хайш уга — хайшго (не бросит) и т. д. Форма будущего времени с отрицанием с полной категоричностью отрицает достоверность осуществления действия в будущем: Намаг ода ирҗ эн баһ наста көвүн саак һанзин төр сергәҗ йовна гиҗ күн харлхн уга (Э. К.) — Никто не заподозрит, что сейчас этот юнец станет снова возбуждать дело о той курительной трубке. Би таниг дахшгов (Б. Б.) — Я с вами не пойду.

Значение категоричности и уверенности отрицания достоверности действия в будущем реализуется формой на -х с частицами отрицания в следующих контекстуальных условиях: при наличии уступительного деепричастного оборота; обстоятельственных слов со значением длительности: кесгтән (долго); үкн-үктлән (до самой смерти), кезә чигн (всегда) и т. д.; после частицы отрицания уга (-го), утвердительных частиц -л и –м; усилительно-наречных слов нам (совершенно), төрүц (совсем) и т. д.; слова-отрицания уга (нет), относящегося к предложению в целом, двойного отрицания при форме будущего времени: «Мә, көдр, җилдән хур орвчн, норхн угач!»—гиһәд инәв. (Т. А.) — «Накинь, если даже целый год будет лить дождь, не промокнешь!» — сказав, рассмеялся. Альд йовв, эн насндан чамаһан мартхн угав (Н. М.) — Где бы ни был, в продолжение всей жизни не забуду тебя. Бидн күүнд келшголм (Б. Б.) — Мы ни кому не скажем. Би таднан төрүц мартш угав (Э. К.) — Я вас, моих дорогих, ни за что не забуду. «Уга, уга, хөрн центнер буудя һарв гисиг би иткшгов!»— болҗ Адуч залаһан таслв (Б. А.) — «Нет, нет, я не поверю тому, что уродилось двадцать центнеров зерна!» — настойчиво твердил Адучи. Би эвән эс олхм биш (Б. Б.) — Разве я не найду выход из положения.

Форма будущего времени может реализовать и множество противоположных модальному признаку категоричности оттенков субъективной модальности, придающих высказыванию несколько неопределенный, предположительный (некатегорический) оттенок. Модальный признак некатегоричности действия дает возможность употребления формы на -х с различными модальными оттенками: смягченного поведения (в речевых условиях повелительного наклонения); надежды (при наличии определенных условий); намерения (форма на -х 1-го лица обоих чисел); желания и сослагательности (при наращения частицы –нь); предупреждения от совершения нежелательного, с точки зрения говорящего лица, действия и т. д.: «Һарад наад, дәкәд ирәд, хотан уухч!» — гив (З. т.) — Сказал: «Ну, выйди поиграй, потом придешь поешь!» Цагнь ирхлә, намаг сольхч (Б. А.) — Наступит время и ты сменишь меня. Би күцхв тедниг. Күцгдхт, кишго нохас! (Б. А.) — Я догоню их. Будете пойманы, нечестивые собаки!

Модальный оттенок предположительности реализуется формой на -х при наличии в контексте модальных слов со значением предположительности кевтә (кажется), бәәдлтә (видимо), боллта, болна (наверно) и т. д., а также частицы предположения -лта, присоединяемой к данной форме; глаголов со значением восприятия типа тоол- (полагать, считать), сан- (думать), мед- (знать, представлять); отрицания уга и биш (не) и наращиваемой к ним частицы в (в данном случае предполагаемое действие имеет положительный результат): Тер модар шинҗлхлә, эн һазрт модн сәәнәр урһх бәәдлтә (Э. К.) — Если судить по тому дереву, то похоже, что здесь хорошо будут расти деревья.

В калмыцком языке форма будущего времени довольно часто употребляется с подтвердительной частицей -мн (именно, действительно), выражает модальный признак категоричности действия с оттенками долженствования и необходимости.

Указанная форма в 3-м лице единственного и множественного чисел имеет значение категорической констатации действия, осуществление которого в будущем не вызывает сомнения у говорящего: Ода Манҗ адһҗ бәәнә, удл уга Дивнәс Санҗ ирхмн (З. т.) — Сейчас Манджи торопится, скоро из Дивного прибудет Санджи. Көвүм удлго хөр орхмн (там же) — Сыну моему скоро пойдет двадцатый год.

В речевых условиях форма на -х с подтвердительной частицей -мн выражает оттенок категорического повеления: Дорҗ, чи маңһдурас авн Хулхачта хоюрн Чолутас чолу зөөхмч (Э. К.) — Дорджи, с завтрашнего дня вы с Хулхачи вдвоем должны возить камень из Чолуты.

Форма на -х (-мн) — в 1-ом лице единственного и множественного чисел реализует различные субъективно-волевые модальные оттенки: приглашения к совместному выполнению действия, значение долженствования, необходимости и намерения совершить действие, например: Эн көдлмшиг шууган-дууган угаһар болһамҗтаһар күцәхмн (Т. А.) — Эту работу выполним с осторожностью, без лишнего шума. «Манад буухмн», — гиҗ Цаһан җола бәрҗ йовсн өвгнд келв (М. Н.) — «У нас остановимся», — сказала Цаһан старику-кучеру. Хург чиллһнлә мордад, сөөни бийднь күүкиг булахм (Б. Б.) — Как только окончится собрание, выедем и этой же ночью украдем девушку.

Однако названные выше модальные оттенки могут принимать исключительно категорический характер. Обязательность выполнения действия в будущем подчеркивается соответствующей интонацией и модальными словами типа яһад болвчн (во что бы то ни стало), эрк биш (обязательно) и т. д.: Олн түмн церг цуһлулад Хар Кинәслә бәрлдхмн (там же) — Собрав многочисленное войско, сразимся с Хара Кинясем. Кемр эдн үнәр нүүхәр одхмн. Нег сәәнәр нәәрлҗ авхмн (Э. К.) — Если они действительно собираются кочевать, то до отъезда Баты, во что бы то ни стало, все пойдем на свадьбу. Хоть разок хорошо погуляем.

Если к форме на -х (-мн) наращиваются частицы –җ (-җн), -чигн, то она получает значение определенной достоверности с оттенком неожиданности для говорящего и для слушающего, так как сообщение о действии передается с чужих слов: Эндр Нәәмнә авһнь хойрдгч әрк орулҗ ирхмн чигн (Б. Б.) — Сегодня дядя Намина, оказывается, придет сватать (девушку) второй раз. Даруһас доргшан хамрин бел тал нүүҗ үвлзхмҗ гисн зәңг Батан чикнд күн болһнас соңсгдад, зүркнь зүүһәр хатхад бәәв (Э. К.) — Весть о том, что скоро перекочуют в восточном направлении к подножию холма на зимовку доходила до слуха Баты от каждого, и сердце его заныло (букв. — закололо иглами).

Форма с аффиксами -х (мн) может выражать и значение потенциальной возможности при наличии в предложении полусвязки бол- (становиться) в форме настоящего времени, несущей в основном модальный оттенок возможности: Цагтан шар ямана арсн чигн тусан күргхмн болҗана (М. Н.) — В свое время и шкура рыжей козы может принести пользу. Зуур түрү-зүдү, зовлң-зөвүр, гүрмтә йовдл чигн харһхмн болҗана (Б. А.) — В пути могут случиться бедствия, болезни и всякие тяготи.

Осуществление действия в будущем не ограничено определенными рамками, оно может быть самым ближайшим и неопределенно отдаленным. Однако общая проекция в будущее от этого не меняется. Но вместе с тем форма будущего времени может употребляться в некоторых значениях настоящею времени, например, настоящего постоянного: Күүкд улсин эс көдлдгнь учрта. Үкр-бүрүһән, така-һалуһан хәләх, хө-хурһан услх, хәрүлх, күүкд-шуухднь бәәх, эзн залудан хот-хоолынь кех, кир-нуһудынь уһах. Көөркст кезә цол болхмб? (Н. М.) — В том, что не работают женщины, есть причины. Они ухаживают за скотом, птицей, пасут и поят ягнят, есть у них дети, готовят пищу мужьям, стирают белье. Когда же появится у бедняжек свободное время? В данном случае форма на -х обозначает действие, которое совершается регулярно, вне определенных рамок времени. Длительность действия может подчеркиваться в контексте и обстоятельственными словами со значением длительности и многократности: Тер җиләс авн эклв: һууҗмул өскх, һахан кичг бордх (Н. М.) — С того года и началось: стали выращивать цыплят, откармливать поросят.

Будущее время может выражать и действие, совершающееся в момент речи, если оно употребляется в диалоге при описании конкретного процесса. При этом внимание говорящего акцентировано не на действии, а на его исполнителе: Иим оратсн цагла, Харли. хамаһас йовҗ йовхмч, дәрк? (Д. Б.) — О боже, Харли, откуда идешь в такое позднее время? Бичә ууль, ода юуһинь уульхв? (М. Н.) — Не плачь, к чему сейчас плакать?

Данная форма выступает во вневременном значении, главным образом в пословицах, изречениях, она выражает способность совершить действие, постоянное свойство лица или предмета: Мергн-эрдм дотр нуух. муңхг-эрдм амнд бәрх (посл.) — Умный скрывает достоинство внутри, глупый держит их на языке. Мууд тус күргхлә — медхн уга, сәәнд гем кехлә мартхн уга (посл.) — Если дурному окажешь услугу — не поймет этого, если умному сделать зло — не забудет.