Г.Ц. Пюрбеев

Неполные предложения в своем функционировании особенно показательны для диалогической речи, которая представляет собой единство чередующихся реплик - вопросов и ответов на них. Структурная неполнота диалогической речи восполняется за счет ситуации, жестов и мимики. Диалог, как правило, начинается более или менее полной репликой, в сравнении с ней последующая реплика может быть минимальной. Например: - Та Москваhас юуhар ирләт? – Поездар. Кезә тегәд хәрү йовхмт? – Шидрәс. «Вы из Москвы чем прибыли? – Поездом. И когда же возвращаетесь? – На днях». Янкураг таньдг болҗаховт, Кару. Таньна. (Басңга Б., Б.о., 191) «Вы, Кару,  должно быть, знаете Янкуру. Знаю».

Как видно из примеров, реплика–ответ в составе диалогического сцепления не обладает самостоятельностью: существование ее обусловлено первым звеном, т.е. вопросом.

Вторые, ответные реплики могут быть по характеру своего построения разными: непосредственным ответом на один из членов предложения-вопроса, ответом на один из двух вопросов, ответом-переспросом и встречным вопросом. Например: - Дорҗин Кеемәд үг орулснь кемб? – Бадм. «Кто же сватал Дорджиеву Кему? – Бадма». Дорҗ. Аюша минь, би серүн бәәнүй, аль унтҗ кевтнүй?. Намса. Серүн, серүн. (Басңга Б. Б.о., 137). «Дорджи. Аюша, я сплю или не сплю? Намса. Не спишь, не спишь». Худл келҗәхшийчи? – Яhад худл келхм биләв? «А не врешь ли. Отчего же мне врать-то?». Арhта болхла зулҗ үзх   юмн болвза? - Альдаран зулнач? «При возможности, может быть, сбежим? – А куда сбежишь-то?

В предложениях-ответах может иметь место пропуск любого члена, поскольку он упоминается в предложении-вопросе. Примеры предложений-ответов с опущенными (или  неназванными) членами:

1) подлежащим: Закрия. Нә   хургтн юн болва? Босха. Колхоз бүрдәх болҗ  шиидцхәв (Басңга Б., Б.о., 212). «Закрия. Ну, что же решило собрание? Босха. Собрание постановило организовать колхоз». Эн Богзгахн яhла? - Өцкүлдүр үвлзң талан Бурат орад нүүҗ одла. (Эрнҗәнә К., H.х., 124). «А куда девались эти Богзыковы? Вчера откочевали к своей зимовке на Бурате»;

2) дополнением: - Санҗ, цә ууhад hap. – Уга, эврән уутн. (Там же, 415). Санджи, попей чаю. – Нет, пейте сами». Бадм-Хаалh. - Петр хааг үзлт? Кречетников. Уга... үзсн уга биләв (Басңга Б., Б.о.,) «Бадма-Халга. Вы видели царя Петра? - Нет... не видел».

3) обстоятельством: - Эн герт кенәхн бәәнә? – Ивана Мацг гидг эмгн бәәнә (Дорҗин Б., М.о., 111). «В этом доме кто живет? – старушка Иванова Мацак». Кен бәәхм тендчн? – Одак бәрәд авч ирсн Борлг Хөөч хойриг манҗах Харли бәәнә (Дорҗин Б., Ч.х., 152). «- Кто у тебя там? – Харли, который караулит тех самых арестованных – Борлока и Хейчи».

4) сказуемым: Петр III. Пиитрәс? О… hазадын кел меддг болвзач?.. Шванвич. Парнцс немш хойр (Басңга Б., Б.о. 363). «Петр III. Из Питера? Ого.. Не как иноземные языки знаешь?... – Шванвич. Французский и немецкий».

Определение опускается обычно вместе с определяемым словом - дополнением или подлежащим, например: - Тиим сәәхн күүк үзәд угав би. – Би бас үзәд угав. - «Такую красивую девушку я еще не видел. – Я тоже не видел.» Здесь в ответной реплике не названо дополнение күүк «девушку» с определениями тиим сәәхн «такую красивую».

Реплицированные предложения, входящие на правах компонентов в состав диалогического единства, целиком и полностью определяются процессом речевого общения, его характером. Особенности построения диалога, возможности организации и функционирования соответствующих членов такого сцепления изучаются в синтаксисе диалогической речи.