Г.Ц. Пюрбеев

Предложение, в котором отсутствует подлежащее, но действующее лицо которого подсказывается либо формами сказуемого, либо каким-нибудь второстепенным членом называется односоставным определенно-личным. Например:

Теегин бадм цецгәг

Таслад авад үмснәв

Эңкр чамаhан дүңгцүлх

Эврәннь седклдән саннав (Х.а., 207).

«Степной цветок тюльпан сорву и поцелую.

Сравнить с тобой, любимая, в душе своей (я) думаю».

Мини баh зүркнд

Мөңк шав өгвч

Седкл ухаhим эзләд

Сөөhин нөөрим хатавч (там же).

«Сердце мое младое навеки (ты)ранила.

Душу и мысли объяла, лишила покоя и сна».

Хөөннь тиим hазрт минеральн удобренәр асрмж өгдвдн (Х.ү.). «Потом такую землю мы подкармливаем минеральными удобрениями». Амрг-иньгинән дурнд эн сөңгиhән эдлит (Х.а., 103). «Поднимите этот бокал за любовь друзей и подруг». В приведенных примерах подлежащее, выраженное личным местоимением, отсутствует, и в нем предложение не нуждается, так как значение конкретного лица передается лично-предикативными частицами -в, -ч, -вдн, которые сопровождают сказуемое.

Определенно-личные предложения, являясь односоставными, легко вступают в синонимическую связь с аналогичными по своему содержанию двусоставными предложениями, подлежащее которых выражено соответствующими личными местоимениями. Ср.: Сәәнәр сурчанавидн – Бидн сәәнәр сурчанавдн. «Хорошо учимся – Мы хорошо учимся». Маңhдур йовжанач – Чи маңhдур йовжанач. «Завтра едешь – Ты едешь завтра».

Будучи по значению сходным, эти предложения отличаются в логическом и стилистическом плане. В односоставных определенно-личных предложениях внимание больше акцентируется на самом действии, а в двусоставных предложениях с подлежащим-местоимением логически выделяется лицо. С точки зрения стилистической первые являются более лаконичными, чем параллельные им двусоставные предложения. Нередко, особенно в художественном тексте, они бывают взаимонезаменимыми. Так, например, в стихотворении Өндр сәәхн уласн болж өмнм нанд чи узгднәч (Х.а., 207). «Высоким красивым топольком предстаешь ты перед моими глазами». Поэт предпочел форму двусоставного предложения с характерным для него специальным выделением лица. Поэтому замена ее односоставным определенно-личным... өмнм нанд үзгднәч была бы в данном случае неравноценной.

Односоставные определенно-личные предложения в противовес синонимичным двусоставным дают возможность обойтись без повторения местоименного подлежащего: Хамдан көдлҗәх улс дунд та нертә, тоомсрта болнат. Тегәд бригадир болх зөвән юңгад эс өгнәт? Сән hардач болх биләт гиҗ санҗанавидн (Х.ү.). «Вы считаетесь уважаемым среди тех, с кем работаете. Так почему же не даете согласия быть бригадиром? Мы думаем, что вы стали бы хорошим руководителем».

Следует, отметить, что определенно-личные предложения, сказуемые которых выражены глаголом настоящего времени с лично-предикативной частицей 2-го лица -ч, а также глаголом повелительного наклонения в форме основы (су, кел, йов и т.д.) формально могут совпадать с односоставными обобщенно-личными предложениями. Однако по своей семантике они глубоко различны. Первые обладают конкретным значением, тогда как вторые употребляются всегда в расширенно-обобщенном значении, вследствие чего лицо мыслится в них неопределенно. Ср.: Даарснд hал түл, өлсснд хот ке (Х.ү.). «Для озябшего разведи огонь, для проголодавшегося приготовь пищу» (обобщ.-личное). Ээҗ, hалан түл, удин хотан ке. «Мама, разводи огонь, и  готовь обед» (опред.-личное).

Кроме того, важно указать, что в определенно-личных предложениях, в отличие от обобщенно-личных, субъект действия находит формальное выражение во второстепенных членах (напр., дополнении) и в обращении. Например, в предложениях Цаhан, сән гидг цә чанич (Бембин Т. Цецг, 132). «Цаган, свари-ка хорошего чаю». Хар Күүкн, тергн деер hарад суутн. Өскәhән устачквзат (Эрнҗәнә K., Келврмуд, 111). «Хар Кююкен, садитесь на телегу. Как бы не натерли пятки» действующее лицо подсказывается не только формами сказуемых, но и обращением-именем собственным. Приведем пример определенно-личного предложения с неперсональным обращением, т.е. обращением к собеседнику-нелицу: Баh насн яhлач! Байр, җирhл хамач! (Х.а., 184). «Где ты, молодость! Где ты, радость и счастье!».

В калмыцком языке очень широко представлены дативные определенно-личные предложения, в которых член предложения, выраженный именем в дательном падеже, обозначает конкретное действующее лицо: Коорчд бултдг, зулдг арh уга болв (Дорҗин Б., М.о., 52). «У Корчи не было возможности  спрятаться или убежать». Үнән келсн күүнд үкл уга биший (Эрнҗәнә К., Келврмүд., 192). «Человеку, исповедующему правду, нет смерти». Санҗд  автоматар хах дурнь күрәд, әмтнәс түрүлж, немшәс өшәhән авх саната (Эрнҗәнә К., Келврмүд, 113). «Санджи захотелось стрелять из автомата и первым свести счеты с немцами».

Субъект действия в таких определенно-личных предложениях обычно оформляется как дополнение. Дативные определенно-личные предложения могут переходить в двусоставное предложение при условии, если субъект действия передается именительным падежом и тем самым становится подлежащим. Ср.: Коорчд бултдг зулдг aph уга болв – Коорч бултдг, зулдг арh уга болв. В первом случае имеем определенно-личное односоставное предложение «У Коорчи не было возможности спрятаться или убежать», а во втором – двусоставное «Коорчи лишился возможности спрятаться или убежать».

В калмыцком языке изредка употребляется определенно-личные предложения с субъектом в исходном падеже. По мнению Т.А. Бертагаева, «Эта форма субъекта выражает почтительное и вежливое отношение к действующему лицу со стороны говорящего или рассказывающего лица» [Бертагаев1964: 46]. Определенно-личные предложения с субъектом-лицом в исходном падеже встречается, например, в сказках, где одновременно сочетается стиль книжно-письменной и разговорной речи: Зәңгин Улан Тусур гидг баатр бууhад, мөрән уяд, ламинд орад ирв. Ламас ширә деер закрчксн сууҗ (Х.т., 117). «Богатырь по имени Зангин Улан Тусур слез с коня и, привязав его, вошел в дом ламы. Лама (букв. «от ламы») восседал на своем троне». Ламас зәрлг болҗана: «Хамаhас нааран йовҗ йовхмч? (Х.т., 82). «Лама (букв. от ламы») соизволил спросить: «Откуда и куда держишь путь?».

Определенно-личные предложения наблюдаются и в живой калмыцкой речи: -Деер йоснас заавр бичҗ, цаас илгәдгән уурхмҗ. «Высшие власти (букв. от высшей власти) написали указ, бумаги посылать прекратят».

Таким образом, мнение некоторых монголистов, считавших субъект в исходном падеже абсолютной привилегией халха-монгольского языка, не является точным [Тодаева 1960]. Исследователь синтаксиса монгольских языков Т.А. Бертагаев специально подчеркивает, что такого рода конструкции не чужды и бурятскому разговорному языку. Во всяком случае проводимый им пример Hаңгаhаа мөңгө гаргаҗ өгөвө (разг.- быт.). «Казна выделила деньги» [Бертагаев 1962: 277-283] находит прямой отклик в калмыцком языке и является для него обычным. Ср.: Шаңгас мөңг hарhҗ өгв. «Государство выделило деньги».